28 июля 1914 года Австро-Венгерская империя объявила войну Сербии, поводом к чему стал слух об атаке австро-венгерского подразделения на границе Боснии сербскими войсками.
Четыре года назад я жил во Франкфурте, зарабатывал на жизнь тем, что сидел за микшерным пультом – то есть работал звукоинженером и продюсером, потом работал мясником, а потом переехал в Вену, где придумал новое мясное блюдо - франкфуртские говяжьи сосиски с чесноком. Конечно, тогда многие не задумывались о калорийности мясных блюд, но с развитием диетологии, калорийность продуктов стала популярной темой. Калорийность объясняется составом сосисок. Этот продукт причисляют к мясным изделиям, но это ошибочное мнение - в составе сосисок находится всего лишь 10-20 процентов мяса. Такое мясо имеет низкое качество. Другими словами, в состав всех сосисок входят жир животных, кожа и остатки птичьего мяса. Остальные ингредиенты являются белковыми стабилизаторами. В их состав входит кровь, куриная кожица, сухожилия и свиная шкура.
В 1916 году по просьбе французского правительства русским Верховным командованием были сформированы и отправлены на западные фронты 4 Особые бригады. Две бригады (1-я и 3-я) были отправлены во Францию, две (2-я и 4-я) на Балканский (Салоникский, или Македонский) фронт. Особенно отметилась 2-я бригада на Балканах. В октябре-ноябре 1916 года она оказала содействие взятию союзными войсками городов Флорина (север Греции) и Битоль (Монастир; тогда – юг Сербии, ныне в Республике Македония). Её заслуги были отмечены в приказе командующего экспедиционной Восточной армией союзников французского генерала Саррайля. 2-я бригада в тех боях потеряла свыше половины своего личного состава убитыми и ранеными. Отличились и войска 1-й бригады во Франции. Летом 1916 года её доблесть была отмечена в приказе командующего 4-й французской армии генерала Гуро, которому она была подчинена, и заслужила личную признательность французского главнокомандующего генерала Жоффра. Весной 1917 года 1-я и 3-я бригады приняли участие в генеральном наступлении союзных войск во Франции и понесли тяжёлые потери. В некоторых полках в строю оставалось меньше половины бойцов, а потери некоторых батальонов достигли 80% личного состава. После этого бригады были отведены на отдых в местечко Ла-Куртин. Большие потери, разочарование от неудачного наступления вызвали особенно сильное брожение в частях 1-й бригады, воевавшей дольше, чем 3-я. Солдаты 1-й бригады потребовали отправки домой в Россию (ла-куртинский мятеж в августе-сентябре 1917 г.). Мятеж было решено подавить сначала голодной блокадой, потом, когда эта мера ни к чему не привела, – военной силой. Лагерь мятежников был обстрелян артиллерийским огнём недавно прибывшего из России артиллерийского дивизиона, после чего мятежники сдались. Из бунтовщиков были сформированы штрафные маршевые роты, отправленные на всякого рода исправительные работы в армейском тылу. Наиболее ретивых мятежников уже тогда отправили на каторгу в Алжир. Вскоре там окажется значительная часть солдат русских Особых бригад… 23 октября (5 ноября) 1917 года «Междуведомственный комитет по заграничному снабжению» российского Временного правительства официально предоставил Франции право распоряжения военнослужащими русских Особых бригад. 3 (16) ноября 1917 года военный министр Франции Жорж Клемансо издал приказ, согласно которому российские легионеры подлежали добровольной сортировке на три части (система трияжа). Им предоставлялось право выбора между: 1) службой во французской армии, 2) военными работами в тылу французской армии (типа строительных батальонов), 3) каторгой в Алжире. Самым выгодным выбором, очевидно, являлась работа в тылу, так как эти рабочие, помимо своего легионерского жалованья (75 сантимов в день; для сравнения – французский солдат получал 25 сантимов суточных), получали ещё и зарплату – полтора франка в день. Алжирская каторга, про которую заведомо было известно, что оттуда мало кто возвращается, представляла собой выбор не менее опасный, чем перспектива продолжения ратной службы. Тем не менее, значительная часть наших солдат предпочла именно третий вариант. Эта же система несколько позднее (в январе 1918 года) была применена к русским солдатам на Балканском фронте. Там пропорции оказались ещё более поразительными. Около 500 военнослужащих завербовались во французскую армию (здесь из них не стали формировать отдельную воинскую часть, а распределили по имевшимся). Примерно 1200 – стали военными рабочими. Около 12 тысяч добровольно отправились на каторгу в Сахару… Если обратить внимание на международно-правовой аспект вопроса, то Россия вышла из Первой мировой войны, и на её военнослужащих должен был распространяться статус граждан нейтрального государства. Если Франция не нашла в себе достаточно великодушия, чтобы позволить этим солдатам после всего, что они сделали для союзников в 1916 и начале 1917 гг., вернуться на Родину, то она обязана была уважать их права как интернированных лиц. Вместо этого власти Франции того времени фактически применили к российским подданным такие же нормы, как к лицам без гражданства, завербовавшимся во французскую армию. Необходимо отметить тот факт, что упомянутый приказ Клемансо был отдан ещё тогда, когда Россия не заключила перемирия с Германией и формально считалась воевавшей на стороне Антанты. До сих пор неизвестно, сколько наших соотечественников сгинуло на непосильных работах в Сахаре. В 1919-1920 гг. французские власти начали репатриацию российских заключённых из Алжира. Но под условием – они обязаны были записаться в белогвардейские Вооружённые силы юга России. Для русских узников французских лагерей это был единственный шанс попасть на Родину. Прибыв в Россию, они сразу оказывались в огне новой войны – Гражданской… P.S. Среди участников ла-куртинского мятежа был будущий Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский. Во время подавления мятежа он был ранен, после лечения в госпитале – отправлен французскими властями, вместе с большинством его товарищей, на работы в каменоломни. Невыносимые условия заставили Малиновского попроситься на фронт. Ему удалось записаться в Иностранный легион французской армии.
Сегодня вышел номер Эксперта, полностью посвященный Первой Мировой . Хороший и недорогой. Цена в киосках союзпечати 55 рублей. Пока с интересом прочитал статью о российской контрразведке в те времена, которой просто не было. "В России основные сегменты промышленности развивали иностранцы, а именно Германия, Франция и Англия. И получилось так, что, например, основной пороховой завод, который выпускал порох для снарядов сухопутных войск и флота, - был немецкий завод. На заводе все специалисты и руководство - немцы, и отчетность отправляется в Берлин. И когдя я прочитал воспоминания генерала Михайлова (это был царский генерал, заместитель начальника Главного артиллерийского управления царской армии), где он описал все в деталях, у меня, честно говоря, волосы дыбом встали." - пишет президент Обещства изучения истории отечественных спецслужб, доктор исторических наук генерал-лейтенант Александр Зданович.
Мои прадеды там воевали. Фото одного из них. Холев Николай Иванович. (Это кто сидит справа. Прапорщик) Это мамин дедушка. А папин на той Войне был казачьим хорунжим, но фоток не осталось, ибо пережил ДВА расказачивания... Так что я потомственный прапорщик
Я уже тоже тогда пра-прадедом похвастаюсь Василий и Матрена Хмелевы (возможно, до революции фамилия была Хмылевы) По одним данным в 1916 году получил ранение служа в одной из казачих частей, после чего был комиссован, но остался служить при штабе писарем. По другим данным, в 1914 году принимал участие в сражении при Гумбиннене в составе 106-го Уфимского пехотного полка, за что получил "Георгия". Там же был ранен, после чего был комиссован и служил писарем при штабе (что за штаб -- никто не знает).
Так у него два Георгия и Георгиевская медаль (ты потомственный колорад оказыца). А что за медаль вторая и за что награды?
Вот только орденские ленты меня смусчают, либо ретушер что-то накосячил, либо... я х.з. что это за ленты и что это за награды.
"Да "думали ли", да "гадали ли"? Никто не гадал, да Бог угадал. Каку надобно войну, ту и терпим. В родных местах только справедливый может воевать, чтоб самых наинесчастных не умучить... На то и кровь в человеке, чтоб за дело лить, а не жирок растить. Скажу правду: все звери теперь, все лютые. Да только и зверь в своем гнезде теплом дышит, гнезда же у нас с ними разные. Никогда б я прежде не поверил, что каждый человек убивать может. У меня сосед был Сережа, тихий и как бы святой. И кличка ему была "Сережа Дух". Так этот "Дух" теперь атаманом зверствует. Снится мне: война кончена, все наше, у меня на руках всего множество. А я будто оробел, что мое,— не верю и кругом дрожу-стережуся, чтоб не отняли. И вдруг всего лишаюся. Я детьми не интересовался. У меня на войне одна думка: чтоб на нашей дорожке дитя под ноги не подвернулось. Снится, будто неголодный я..." ("Народ на войне (Фронтовые записи)" С. Федорченко. Киев. 1917).
«С 6 часов утра немцы открыли сильный огонь тяжелой и легкой артиллерии причем сразу стало ясно, что за ночь они усилились довольно значительно», - записал ровно 100 лет назад в своем дневнике русский генерал Розеншильд фон Паулин, начальник 29-й пехотной дивизии. Разгорался встречный бой у Гумбиннена — первое крупное столкновение русских и немцев в Первую мировую войну. В ходе боя русские полки постепенно перешли в оборонительное положение, а немцы наступали на них без артиллерийской подготовки, в густых цепях, замечательно подставляясь под удар русской артиллерии, царствовавшей в этот день на поле боя. Одна из немецких батарей даже выкатила вперед, чтобы вести огонь прямой наводкой, но в несколько мгновений была сметена огнем русских пушек. Такова была тактическая наивность первых дней войны. В итоге, было разбита одна русская и четыре немецких дивизии. Трофеями войск Ренненкампфа стали 12 орудий, 25 зарядных ящиков, 13 пулеметов, 2 000 винтовок и 1 000 пленных немцев. Преследование не было организовано, прежде всего, из-за бездействия командующего кавалерией 1-й армии хана Нахичеванского и робости командира III корпуса генерала Епанчина. По выражению историка О.Р. Айрапетова: «Частичный успех был налицо, но он так и не превратился в решающую победу. Иначе говоря, были признаки победы, но ее самой еще не было».
пара цветных фотографий тово времени: вид на город Верден (францыя) через реку Маас. моторизованный лафет пво. аглицкий танг где то во хранцыи. аглицкая мошына скорой помощи.
21 августа 1914 года у деревни Ярославице в Галиции состоялся один из самых масштабных кавалерийских боев Первой Мировой войны. Столкнулись 10-я кавалерийская дивизия графа Федора Келлера и 4-я кавалерийская дивизия Эдмунда Риттера фон Заремба, 10 русских эскадронов против 20 австро-венгерских. Наполеоновские войны будто воскресли на полях Галиции: гусары, драгуны и уланы шли в атаку развернутым фронтом, на галопе, с пиками наперевес. Русская кавалерия врубилась в построение австро-венгров, и зазвенели 2500 сабель. Австрийцы, имевшие преимущество в численности, организовали контратаку, и когда русские конники стали сдавать, Келлер повел в бой свой штаб и конвой. Победу русскому оружию принес 10-й гусарский Ингерманландский полк, ударивший последним. В бою отличился командовавший эскадроном ротмистр Иван Барбович, в будущем знаменитый белый кавалерийский генерал и противник Буденного. Но главным героем стал, конечно, граф Келлер. Имя Келлера всю войну стояло в ряду героев войны. «Неутомимый кавалерист, делавший по сто вёрст в сутки, слезая с седла лишь для того, чтобы переменить измученного коня, он был примером для всех. В трудные моменты лично водил полки в атаку и был дважды ранен. Когда он появлялся перед полками в своей волчьей папахе и в чекмене Оренбургского казачьего войска, щеголяя молодцеватой посадкой, чувствовалось, как трепетали сердца обожавших его людей, готовых по первому его слову, по одному мановению руки броситься куда угодно и совершить чудеса храбрости и самопожертвования», - вспоминал о нем Андрей Шкуро. Келлер один из немногих поддержал Николая II в дни его отречения в 1917 году. Он отказался принимать новую присягу, за что был отправлен Временным правительством в отставку. Имя этого убежденного монархиста хотел использовать и Деникин, и немцы, и даже гетман Скоропадский. Келлер отказал всем, единственный эпизод Гражданской войны, в котором он участвовал — это оборона Киева от петлюровцев. От их руки граф и погиб в 1918 году. Похоронен в Киевском Свято-Покровском женском монастыре.
К 1918 году положение Болгарии, участвовавшей в Первой мировой войне на стороне стран Центрального блока, было катастрофическим. Недовольство затянувшейся войной среди населения росло, участились случаи массового братания болгарских солдат с русскими, а военные операции всё чаще заканчивались поражением. В результате этого – 29 сентября 1918 года – Болгария согласилась подписать договор о перемирии со странами Антанты, став первым из государств Центрального блока, вышедшим из Первой Мировой войны. Согласно перемирию, болгарские войска должны были покинуть захваченные ими территории в Сербии и Греции, провести всеобщую демобилизацию и гарантировать свободное передвижение союзников по территории страны. На следующий день после заключения мирного соглашения царь Фердинанд Первый, принадлежавший к боковой ветви династии Гогенцоллернов, отрекся от престола и бежал из страны.
20 октября 1916 года в 6 часов 20 минут, на флагманском корабле Черноморского флота линкоре «Императрица Мария» в зарядном погребе произошло возгорание, ставшее причиной мощного взрыва. 260 моряков, спавших в кубриках и каютах носовой части, погибли практически сразу. Спасательной операцией руководил лично командующий флотом вице-адмирал Александр Колчак. Комиссии по расследованию событий не удалось выяснить причины взрыва. Вопреки тому, что мощный линкор мешал как немцам, так и туркам, и постоянно находился под прицелом их агентуры, возможность диверсии Колчак категорически отрицал, ссылаясь на аналогичные случаи меньшего масштаба в Англии, Италии и Германии. http://macbion.narod.ru/c3/marya3.htm http://macbion.narod.ru/c3/marya3d.htm
13/26 октября 1914 года "Жемчуг", крейсер Сибирской флотилии, с началом военных действий откомандированный в союзную англо-французскую эскадру, вернулся в порт Пенанг, на острове того же названия в Малаккском проливе, откуда в конце сентября ушел в поход на поиски немецкого крейсера "Эмден". Командир "Жемчуга" капитан 2 ранга барон И.А.Черкасов получил от английского адмирала Джерама, в подчинении которого находился, разрешение на семидневный заход для переборки механизмов и чистки котлов. В связи с действиями в этом районе "Эмдена", командиру русского крейсера было рекомендовано принять все меры предосторожности, стоя на якоре в бухте Пенанг. Но кавторанг Черкасов должных мер не принял, практически не подготовив корабль к возможному нападению "Эмдена". Сам же вечером 14/27 октября съехал на берег к жене, вызванной им в Пенанг из Владивостока на время стоянки "Жемчуга". Рано утром 15/28 октября в Пенанг вошел рейдер "Эмден", который, как утверждал в своих воспоминаниях его старший офицер Хельмут фон Мюкке, надеялся застать здесь французские броненосные крейсера "Монкальм" и "Дуплекс" и атаковать их во время стоянки на якоре. Немцами была предпринята военная хитрость: поставлена четвертая фальшивая труба из брезента, так что при плохой видимости "Эмден" мог сойти за английский крейсер "Ярмут". Французский миноносец "Муске", несший охранную службу, попался на эту уловку и в предрассветных сумерках пропустил "Эмден" в бухту, даже дав "добро" световым сигналом. В бухте среди освещенных "купцов" "Эмден" обнаружил лишь один темный силуэт военного корабля. Подойдя почти вплотную к его корме, немцы установили, что это — русский крейсер "Жемчуг". Тот же X. фон Мюкке вспоминает: "На нем царили мир и тишина. Мы были так близко от него, что в слабом свете зарождавшегося дня отчетливо было видно все, что делается на русском крейсере. Но ни вахтенного начальника, ни вахтенных, ни сигнальщиков не было заметно. С дистанции около одного кабельтова (185,2 м —авт.) мы выпустили свою первую мину из правого бортового аппарата и в тот же момент открыли огонь всем бортом по носовой части "Жемчуга", где в своих койках спала большая часть команды. Наша мина взорвалась в кормовой части крейсера. Его всего как бы всколыхнуло от этого взрыва. Корму подбросило из воды, а затем она стала медленно погружаться. Только после этого русские обнаружили признаки жизни... Между тем наша артиллерия поддерживала бешеный огонь по "Жемчугу"... Носовая часть крейсера была изрешечена в несколько минут. Языки пламени охватили весь полубак. Сквозь дыры в борту виден был противоположный берег. Наконец на "Жемчуге" собрались с силами и открыли по нам огонь. Орудия на нем были крупнее наших, и русские снаряды могли причинить нам большой вред. Поэтому командир решил выпустить вторую мину. "Эмден", проходя мимо "Жемчуга", развернулся машинами и вновь направился к нему. Вторая мина была выпущена с расстояния около двух кабельтовых. Через несколько секунд послышался страшный взрыв под передним мостиком русского крейсера. Гигантский столб серого дыма, пара и водяных брызг поднялся на высоту около 150 м. Части судового корпуса были оторваны взрывом и летели по воздуху. Видно было, что крейсер разломился пополам. Носовая часть отделилась. Затем дымом закрыло весь корабль, и когда он рассеялся, крейсера уже не было видно, из воды торчали лишь обломки его мачты. На воде среди обломков кишели люди. Но "Эмдену" было не до них". Навстречу уходившему "Эмдену" ринулся французский миноносец "Муске", поздно понявший свою трагическую ошибку. Его атака была жестом отчаяния — тремя залпами он был потоплен "Эмденом". Находившийся в воде раненный лейтенант Л.Л.Селезнев видел это: "На месте "Муске" поднялся столб черного дыма, и все было кончено." "Жемчуг" и "Муске" стали последними жертвами "Эмдена", общее число которых, не считая этих двух военных кораблей, составило 22 парохода (в том числе русский пароход "Рязань", ходивший из Владивостока в Гонконг). Обнаруживший себя немецкий рейдер уже 27 октября (9 ноября) был настигнут австралийским крейсером "Сидней" у Кокосовых островов и потоплен. Кстати сказать, уцелевшая часть команды спаслась на берегу, а позже на джонке совершила плавание по Индийскому океану, добравшись до материка. Прибыв в Германию после своей одиссеи, команда была принята кайзером, который в ознаменование заслуг прибавил всем вторую фамилию — Эмден. В результате нападения на "Жемчуг", который был потоплен за пять минут, погибли один офицер и 80 нижних чинов, семь моряков позже умерли от ран. Погибшим офицером был мичман А.К. Сипайло (1891 -1914), занимавший на "Жемчуге" должность вахтенного начальника. Военно-морской суд, состоявшийся в августе 1915 года во Владивостоке, признал виновными в гибели крейсера и людей командира, капитана 2 ранга Ивана Черкасова и старшего офицера, старшего лейтенанта Николая Кулибина, заменявшего съехавшего на берег командира. Они были лишены "чинов и орденов и других знаков отличия", исключены из военно-морской службы и "по лишении дворянства и всех особых прав и преимуществ" отдавались в "исправительные арестантские отделения гражданского ведомства": Черкасов — на 3,5 года, а Кулибин — на 1,5 года. По Высочайшей конфирмации приговора Владивостокского военно-морского суда оба они были разжалованы в матросы и отправлены на фронт. Вопреки утверждению автора очерка "На рассвете, в Пинанге...", архивы содержат информацию — и достаточно полную — об их дальнейшей судьбе. Матрос 2 статьи барон Иван Черкасов воевал на Кавказском фронте в Урмийско-Ванской озерной флотилии, был награжден солдатским Георгиевским крестом и в апреле 1917 года восстановлен в чине капитана 2 ранга. Известно, что И.А.Черкасов умер во Франции в марте 1942 года и похоронен на кладбище Сент-Женсвьев-де-Буа под Парижем. Матрос Николай Кулибин воевал на Западном фронте в морской бригаде, получил два Георгиевских креста и в сентябре 1916-го был восстановлен в чине. Вскоре произведен в капитаны 2 ранга. Умер в госпитале в августе 1918-го от раны, полученной еще в февральские дни 1917 года, когда командовал миноносцем "Подвижный". http://flot.com/history/imperialwarfleet/zhemchugloss/
