Moscow Art Trio & The Norwegian Chamber Orchestra © 2008 Village Variations Список песен: 1. 1 ½ Hour After Her Wedding 2. Aria Of The Forgotten Guest 3. Introduction & Wine Variations 4. Dance Of The Yellow Farm 5. Cry (Orchestra version) 6. Dance Of The Yellow Farm (Extract) Состав: Moscow Art Trio Misha Alperin - piano, claviola,bells Arkady Shilkloper – horns Sergey Starostin - vocals and folk reeds The Norwegian Chamber Orchestra Terje Tønnesen - artistic director Terje Tønesen, Ashild Breie Nyhus, Tor Johan Bøen, Jøm Halbakken, Alyson Read - Violin I Christina Dimbodius, Hans Morten Stensland, Silje Haugan, Camilla Kjøl - Violin II Juliet Jopling, øyvind Plassen, Havard Rognil - Viola Kari Ravnan, Ole Erik Ree - Cello Marius Flatby - Double Bass Rob Waring - Percussions Лейбл: Jaro Стиль: авангард, фри-джаз, фолк, современная классика Тысячу лет назад, когда я ещё учился в школе, а радио приходило в дом по проводам, я стал фанатом авангардно-джазового коллектива MoscowArtTrio, правда, тогда я ещё не знал этого названия, и обозначал ту крутую музыку из передачи Михаила Митропольского «Бесконечное Приближение» * просто как «та крутая музыка». Много лет я пытался найти шокировавшую меня композицию и название исполняющего ВИА, но успех пришёл только этой осенью, когда я обнаружил в сети архив ** той передачи с пьесой Миши Альперина «Кошмарный сон, или После вчерашнего». Ну и название джаз-банды я в этот раз запомнил крепко. Миша Альперин - "Кошмарный сон, или После вчерашнего" И вот в Милане я вижу на полке музыкального магазина красную коробочку с заветным сочетанием слов и добавкой «Норвежский камерный оркестр», который вместе с «Трио» в декабре 2007 года исполнил в Осло программу “Village Variations”. В общем, на диске представлена та самая «крутая музыка». Её сложно охарактеризовать стилевым штампом вроде «фри-джаз» - это не фри-джаз, хотя многое здесь строится на свободной импровизации. Это не авангардная классика, хотя значительная часть материала основано на типичном для классической музыки звучании клавиш и (на этом диске) оркестра. Это не фолк, хотя налицо народные мелодии и методы исполнения. Лучше всего будет сложить все эти подходы; музыканты именно так и сделали, получив мощную стилевую смесь, преодолевающую кажущуюся эклектическую разрозненность силой успешной музыкальной коммуникации между мелодиями и амелодичными импровизационными нитками разных инструментов, в результате которой из нескольких музыкальных историй на деревенскую тематику складывается картинка псевдоидиллической жизни во временном или пространственном удалении от современной цивилизации. Признаюсь: мне сложно понять логику повествования в открывающей альбом пьесе. Конечно, есть комментарии Альперина в буклете, но они противоречивы: вроде бы дело происходит с утра, и гости собираются расходиться по домам, но почему тогда вся пьеса называется «Через полтора часа после её венчания»? Что, венчались ночью? И зять успел за полтора часа после венчания поспать? Но тут можно применить высказывание одного современного журналиста о том, что главное в сообщении – не закладываемая, а получаемая информация, так что позволю себе слегка пофантазировать. Видимо, дело обстоит так: в начале композиции, когда идёт тихая и спокойная духовая партия, лицо невесты всё ещё закрыто фатой, и рассмотреть его сложно. С другой стороны, эта партия сразу таит в себе семена тревоги и тоски. Возможно, мы просто находимся где-то вдали от свадьбы, на улице, и погода нехороша, в сыром воздухе ночи конденсируется предчувствие огорчения и тоски. Затем мы перемещаемся на свадьбу, а может быть, прямо в голову зятя, который с омерзением вспоминает лицо невесты, когда ей подняли фату. Через горестный вопль, подхваченный всем оркестром, пас музыкальной мысли передаётся авантюрным клавишам, которые скидывают мяч катиться по склону грязного холма, так что он обрастает грозными громыхающими аккордами, сулящими смерть всему живому. Но вот гнев уступает место рефлексии под разреженные аккорды струнных, и зять сбивчиво рассказывает о наболевшем: «Нам ведь кого обещали-то? Лебёдушку! А это что? Да моя старуха краше!» К концу этой исповеди вступают подсурдиненные духовые, шакальими голосами осмеивающие семейную неудачу. Зять снова тяжко воет, и постепенно погружается в тоскливый алкогольный сон. Следующая вторым номером «Ария забытого гостя» - вещь довольно страшная. Начинается всё с подвижной мелодии, подразумевающей не греблю, но езду: «Полем, лесом, полем / На хромой кобыле / Проезжали двое / А меня забыли…» - горестно поёт оставленный в лесу человек. Как так получилось, что стряслось? Здесь следует отметить, что исполняющий вокальные партии Сергей Старостин, по выражению композитора и крутого музыкального критика Олега Степурко ***, владеет аутентичной манерой исполнения (аутентичным голосом). Что это значит – «аутентичная манера» или «аутентичный голос»? Пытаясь ответить на этот вопрос, я сначала предположил, что речь идёт о вокале типического алкаша без определённого места жительства с физиономией, например, Петра Мамонова. Однако послушав песни повнимательнее, я подумал сначала, что это предположение некорректно. Вокал чистый, без хриплости и приобретённого с литрами надрыва. Он именно «аутентичный», народный. Именно такой, какой должен быть у простого русского человека, с хитрым прищуром. Вроде как был у моего преподавателя английского языка на старших курсах. Ну или тот же Пётр Мамонов подойдёт в качестве образца, но выключите из формулы алкоголь. Или не стоит выключать? Почему в этой формуле сразу присутствует намёк на злоупотребление? Неужели пьянство настолько укоренилось в сознании как характеристика русского мужика, что его невозможно помыслить без чекушки или кружки, без красного носа или налитых похмельем красных опухших глаз? «Ночка тёмна… Да ночь холодна… Ой с кем я буду эту ночку ночувать? Да с кем холодну коротать?» - спрашивает судьбу забытый мужик. Как он мог остаться в лесу без участия высокоградусного самогона с интеллигентно отрубленными головами или с грубым сивушным запахом? Даже несмотря на то, что его голос чист и не содержит признаков пьяного угара, в истории как-то замешана бутылка (или некоторое, большее единицы, количество бутылок). А теперь давайте представим: человек с алкоголем в крови находится в лесу ночью и собирается заночевать. А ночь холодная. Возможно, это зима. Вербальных указаний на это время года нет, но в заключительной части пьесы вступает партия колокольчиков, типично ассоциируемая с санной упряжкой лошадей. То есть, снег, пар изо рта, ой, мороз-мороз, не морозь меня. А пьяный мужик собирается ночевать в лесу. Да он замёрзнет насмерть, ребята. То есть это ария обречённого на смерть человека. И эта зловещая мысль сопровождается весёлым перезвоном бубенцов на тройке и тревожной подвижной клавишной ниткой, в духе, простите, мелодик-дэта. А чуть раньше грустно, пронзительно печально и пронизывающе дудит высокодухов(н)ая труба или валторна, оплакивая забытого беднягу. Но вот пианист поднимает нас над лесом и даёт посмотреть вокруг. Не спокойно посмотреть, а лихо промчавшись над замёрзшим лесом под кровожадные запилы струнной секции на манер круто перемещаемой камеры из высокобюджетных фильмов с батальными сценами. Мы летим над голыми ветками – и вот мы замираем под задумчивую клавишную нитку, а чуть позже вступает весь оркестр и возвращает нас к бездомному гостю, отстранённо причитающему о своей судьбе. Его стон тонет в начальной оркестровой теме – теме езды, растворяющейся в печальном пиликаньи струнных. И под конец этого причитания Миша Альперин берёт в правую руку связку колокольчиков, а левой наигрывает сказочную, прекрасно-тревожную зачарованную мелодию, уносящую нас на тройке в прекрасное и страшное далёко, где можно уснуть и замёрзнуть насмерть… А можно не замерзать, а глотнуть для сугреву винца. Тогда в следующей композиции – “Introduction & Wine Variations” запляшут горячечными чёртиками свирельные нитки, которыми командует аутентичный певец Сергей Старостин. К нему в пару впрягается Миша Альперин со странным клавишно-духовым инструментом клавиолой, звучащим как гармонь. Затем вступает валторнист Аркадий Шилклопер с сочной партией хмельного бреда. И вот подключается оркестр и приходит очередь для весёлых алко-частушек: «Топ-топ нога, не жалей сапога!» Это первый куплет, после которого идёт припадочный оркестровый разделитель импровизационного характера без мелодии и ритма, та самая музыка, в которую я влюбился, слушая проводное радио. А вот и второй куплет, который напоминает мне о Сане, соседе моей почтенной бабушки: «Эй давай-давай-давай, поскорее наливай! Пополнее наливай да ничего не проливай! Пополнее наливай да поскорее выпивай!» - он любит иногда выйти в сад или огород и загорланить что-нибудь эдакое. Всё-таки, аутентичное исполнение вокала вызывает в голове образы алкоголиков. Думаю, эти куплеты подойдут для использования в качестве музыкальной интерлюдии в серии видео-уроков по разбавке спирта. Не забудьте вставить тот кусок, где шакалом воет какой-то большой духовой инструмент с глубокой глоткой. Этот вой – предупреждение о том, кем вы можете стать. Запомним его, и перейдём к следующей пьесе под названием “Dance Of The Yellow Farm”. Она начинается с задумчивой, но в основном не грустной клавишной мелодии, обрастающей аккомпанементом сначала в виде клавишных, а потом полноценных оркестровых аккордов. И тут раскрывается основная тема, оказывающаяся натуральным танцем для бодрых ребят, способных топать ногой, не жалея сапогов. Пока тема разрабатывается оркестром, вперёд выходит валторна Аркадия Шилклопера, выдувающая волшебные, обладающие удивительной подъёмной силой мелодии. Совершенно серьёзно, звук духовых инструментов Шилклопера просто невероятно мягкий и воздушный; ах, если бы этот звук почаще включали в блэк-металлические композиции, как это делала группа Sear Bliss, у меня от красоты бы поехала крыша. Пока же она только слегка шевелится, когда валторна дважды впрыскивает в танец подвижную тему езды из пьесы про забытого гостя. Видимо, нужно разбавить веселье ужасом. В таком случае, включаем следующую композицию, разрабатывающую тему мрачной колыбельной. Сергей Старостин отстранённо поёт: «Пойдём в тёмненький лесок под ракитовый кусток, раскопаем ямоньку – закопаем мамоньку»… Тема обрастает зловещими рыдающими призвуками клавиш и оркестра, ну и вокалист начинает драть горло в могильном оплакивающем вопле. Затем оркестр несколько минут пилит нам нервы мрачно-тоскливой вариацией на эту похоронную тему. Добро пожаловать – то ли в ад, то ли в детдом, то ли в вытрезвитель или психлечебницу. Для пущего эффекта Сергей Старостин продолжает причитать по системе отечественных бабок на похоронах, иррационально вопящих плачевные вопли в лицо (с)покойному мертвецу. Клавишные с духовыми, да и весь оркестр продолжают наяривать про тяжёлый рок сироты по зловещим и выматывающим нервы атональным последовательностям. Чтобы соблюсти приличия, вакханалия извращённого аудио садомазохизма завершается вокальной колыбельной. И мы возвращаемся к клавишной рефлексии из композиции “Dance Of The Yellow Farm” – только тут в скобках стоит слово «Отрывок», и, видимо, здесь должен быть иной взгляд на проблему танца. И действительно: клавишная мелодия здесь, после похоронной колыбельной, звучит обречённо и грустно. Но вскоре включаются и более оптимистические танцевальные мотивы. При этом Альперин невзначай вворачивает мелодическую фразу из предшествующей колыбельной, а затем хватает колокольчики, чтобы помянуть замёрзшего (или это моя фантазия?) в лесу забытого гостя, при этом трубач дудит подвижную тему езды, к которой подключается и сам забытый гость: «Тю-дю-дю-дю-дю-дю-дю-дю…». Затем оркестр и клавиши делают пару танцевальных ходов, повтор темы езды, повтор танцевальной темы – и мы выходим на финальное затухание клавиш, по барочному обыгрывающих свою смерть в тишине… или в грохоте аплодисментов и одобрительных воплей, которыми награждают Трио и Оркестр благодарные норвежские слушатели. Я присоединяюсь к аплодисментам и довольному улюлюканью; концерт получился захватывающим и красивым. Конечно, для его усвоения требуется определённое количество мозговых усилий, потому как Московское Арт Трио с Оркестром смешивает потешные импровизационные трюки и волшебные мелодии с реально непростыми для восприятия партиями в основном тоже импровизационного характера. Однако тот, кто приложит эти необходимые усилия сможет лихо оттянуться и нехило кайфануть по-взрослому от трюков фантазии этих крутых музыкантов, оттягивающихся и кайфующих от совместной импровизации на основе клёвых мелодий. Напряги слух и мозги и удовлетвори свою потребность в интеллектуальной красивой музыке. Альбом в сети Альтернативная версия концерта Примечания: * Передача М. Митропольского "Бесконечное приближение" ** Архив передач "Бесконечное приближение". Передача про Мишу Альперина Обозначена датой 2009/05/02, однако я категорически уверен, что это повтор выпуска начала двухтысячных, когда я её и услышал по проводному "Радио России". *** Обзор О. Степурко на другой концертник Moscow Art Trio.
Я добавил в папочку to listen, но не уверен, что раньше лета послушаю. Я ульвер последний только через год после выхода послушал. У меня это долгий процесс. Пластинки со Старостиным не пропускаю, но и не ищу специально, так что тут тебе спасибо за наводку.
Да просто он охуенно крутой чувак. Тут всё: и вокал и народные дудки, но главное - он мне привил определенную любовь к русской народной музыке. Не к клюкве и застольным блевотным песням, а к тру. Послушай его концерт At Home. На мой взгляд это не самый удачный концерт, но хорошие вещи там есть.
а какой жэ самый удачный (релиз)? в ево вокале есть "алко-нотки", как щитаеш? если есть, значит ли это, што "народный аутентичны" вокал неотделим от алко-компонента?
Удачные надо слушать живьем. Про "алко-нотки" - у тебя явно в башке слишком много тараканов на эту тему. Выдыхай.
Ух, замечательный альбом. Последний месяц активно заслушивал (даже ездил послушать орган) средневековую, этническую музыку, вспомнил наш разговор, в котором речь зашла про Старостина. В частности твою фразу о его "аутентичном" пении - теперь понял, что ты имел ввиду. В плане сочетаемости все же ощущается диссонанс между такими вот аутентичными народными напевами и сложившейся академической классикой (имею ввиду и набор инструментов, и собственно музыку), в которой исполнен музыкальный ряд. А композиция 3. Introduction & Wine Variations в которой эти две традиции наиболее гармонично объединяются - как раз самая невыразительная. Тем не менее альбом очень интересен. Замечательно красивая первая композиция, где человеческий голос выглядит просто лишним. Ну и трек 5. Cry - вот тут Старостин прорулил. Слушал его ночью в темноте и одиночестве
вот я щяс давно ужэ не слушал альбом, помню што самая крутая песня - про забытово в тайге. а вопче круто, што ты послушал.
