Захар Прилепин

Интересная статья (мнение): https://topwar.ru/125306-zahar-prilepin-donbass-kak-strashnyy-son-burzhua.html

 

Захар Прилепин о «Матильде» и аресте Кирилла Серебренникова

Эй, вы что, остановитесь!

Два случившихся почти одновременно скандала в культурной сфере – один вокруг ареста режиссера Кирилла Серебренникова, другой, связанный с выходом фильма «Матильда» Алексея Учителя, – выявили сразу несколько важных вещей.

Во-первых, стал явствен высокий уровень приверженности к консервативным ценностям в обществе. Во-вторых, обозначилась и необычайная, так сказать, взвинченность этого общества и, более того, готовность активной части населения идти на конфликт.

Одна моя хорошая знакомая в соцсетях очень верно сформулировала, рассуждая о населении современной России: на майдан россияне не купятся, но через «скрепы» к ним зайти можно. С тыла.

Да, заинтересованные в тех самых «великих потрясениях» манипуляторы наверняка уже поставили себе галочку: проект «либеральная оппозиция на площадях России» в полной мере не работает, так как касается в основном столичной богемы и малой части студенчества и школьников, тоже, кстати, чаще всего столичных. Казалось бы, веру в разбалансировку российской ситуации можно было бы надолго похоронить, но надежда явилась с неожиданной стороны.

Весьма серьезная часть общества резко возбудилась в связи со скандалом вокруг режиссера Серебренникова – спектаклей которого подавляющее большинство неожиданных сторонников его ареста не смотрело и ознакомилось с ними в лучшем случае по кратким нарезкам в сети Интернет либо по пересказам других людей, которые, впрочем, тоже ничего не смотрели.

«Вор должен сидеть в тюрьме!» – с необычайной убежденностью повторяют отдельные патриотически ориентированные граждане России, цитируя, между прочим, героя Высоцкого из фильма «Место встречи изменить нельзя». Загвоздка в том, что опер Глеб Жеглов, которого играл Высоцкий, согласно сюжету фильма, чуть не упек в тюрьму ни в чем не повинного интеллигента, которого играл Сергей Юрский.

Что характерно, роман братьев Вайнеров, по которому был поставлен фильм, назывался «Эра милосердия». Пафос этого названия прост: такие ребята, как Глеб Жеглов, нужны, но авторам очень хочется верить, что их методы больше не будут востребованы.

Собственно, плюс-минус та же самая история сложилась и вокруг имени Учителя. Фильма его никто не видел, но многочисленные ревнители и охранители отчего-то на полном серьезе считают возможным объявить, что и смотреть его не надо – мол, не обязательно пробовать, хм, навоз, чтоб понять, что это навоз.

А что, и с Тарковским – с ним так же? Или, там, с Феллини? С Бертолуччи? Пробовали? Или заранее определялись, по цвету?

Сомнений нет: последняя четверть века – годы, прошедшие под знаком непрестанных развенчаний всего и вся. Либеральная интеллигенция сточила свои сияющие фарфоровые зубы на российской истории, надкусывая ее то там, то здесь и перетряхивая все национальные идеалы – от политических до религиозных. Все это русскому человеку обрыдло. Русского человека можно понять, он устал. Он устал и раздражен. Он хочет красоты и веры, он стремится к высокому. Смотрит, как приговоренный, на малаховых и киркоровых, но к высокому стремится все равно.

(Не отдавая себе отчета, что и Серебренников, и Учитель – во многом, хотя не во всем, конечно, – именно что антиподы той цветущей пошлости, в которую мы погружены.)

Объяснимое раздражение русского человека вкупе с его стремлением к идеалам и с готовностью за них ругаться и даже драться можно, как нам кажется, весьма успешно использовать в деструктивных целях. Тут только надо момента дождаться и начать щепки подбрасывать.

Смотришь, а «ночные волки» уже нагоняют каких-нибудь дневных зайцев, черная сотня атакует красные революционные шаровары, казаки жгут театры, развращающие молодежь, а заодно рынки, отравляющие молодежь, нацмены атакуют казаков, вместе хором они кричат «Хватит кормить Кавказ!» (Башкирию, Татарстан, Якутию и далее по списку), ленинисты защищают Мавзолей до последнего монархиста, националисты мочат империалистов, самые «православные» душат по углам «коммунистов»… ну и так далее. Вот это будет заваруха – никакому Майдану не снилось.

Зачем ссорить людей, выступающих за «крымнаш» (донбасснаш, сириянаша), и людей, выступающих против? Надо устроить ссоры внутри тех, для кого «крымнаш»! Главное – придумать повод.

К примеру, восстанавливаем памятник Дзержинскому – и подзуживаем тех, кто большевиков считает демонами и палачами русского народа, прийти и помешать этому. Пусть православные активисты и ретивые сталинисты сойдутся в битве не на жизнь, а на смерть.

Или начнем снос Мавзолея! – подзуживая большевиков и тех, кто по ним ностальгирует, приёти и спасти Ильича от поругания монархистами.

Или свершаем и первое, и второе вместе сразу; а еще надо, к примеру, Чулпан Хаматову и Константина Райкина обвинить в чем-нибудь и запустить слух, что им впаяют по 25 лет строго режима, а следом столкнуть лоб в лоб колонну, которая приветствует их возможный арест (с плакатами «Чулпан должен сидеть в тюрьме!»), и колонну, которая преследование артистов не приветствует, в том числе потому, что сама состоит из артистов. Ой, что будет, ой.

Еще вчера казалось, что Федор Бондарчук, Евгений Миронов и Даниил Козловский – всенародные любимцы и участие их в тех или иных проектах, будь то заступничество за коллег по цеху или актерские роли в фильме «Матильда», способно послужить охранной грамотой или хотя бы поводом к минимизации народного гнева. Не тут-то было!

Фильмы Серебренникова и Учителя смотрели, и это не преувеличение, миллионы людей. Миллионы! Помню, какой восторг вызывал у публики фильм Серебренникова «Изображая жертву» (который мне радикально не нравился). И даже его мрачнейший (но мастерски выполненный) «Юрьев день» людям пришелся по вкусу, причем именно что в глубинке. А когда я пожимал плечами и говорил «Не слишком ли мрачно?», мне в Омске, Томске, Тюмени и Рязани отвечали: «Нет, мы так живем». А ведь Серебренников еще и народные сериалы снимал про ростовских бандитов!

Все фильмы Учителя шли и в кинотеатрах, и по телевидению: и зрителей, и поклонников у них было более чем достаточно, тем более что Алексей Ефимович, вообще говоря, вполне себе консервативный мастер и цели показать русскому народу, что он раб, быдло и прореха на человечестве, этот режиссер никогда не ставил.

И что? Да ничего.

Сказано, что эти люди решили поругать наши святыни, потому что ничего другого они не умеют, – значит, так тому и быть. Смотри, что вздумали: императора в год революции опорочить.

Тут уже не имеет значения, что сценарий про императора и балерину Учитель предлагал писать мне еще лет семь назад (я отказался, мне было не интересно). Тогда же я присутствовал при кастинге актеров в этот фильм: выйти он мог еще года три назад, но работа затянулась – и доползла до 2017-го. Никакого коварного умысла не было, так совпало.

Но это все мелочи, это мало кого волнует! Стоит жуткий шум, плавно переходящий в террористическую угрозу и возможность уличных столкновений. Интеллигенция – даже патриотически ориентированная! – ни о чем с народом договориться не смогла: вот что стало мучительно ясно.

В свою очередь, белые патриоты и красные патриоты в России оказались настолько бестолковы, что за столько-то лет после 1991 года так и не нашли возможность пожать друг другу руки, но, напротив, готовы грызть и рвать друг друга.

Так почему бы их не стравить? Они сами только того и ждут. Вот-вот закричат, выламывая кол из забора: «С нами Бог! (как вариант: с нами Сталин, Николай Второй, Ленин и т. д.) – давайте пустим друг другу кишки скорей!»

Зачем заинтересованным людям ссорить хоругвеносцев с гей-парадом, если можно столкнуть крестный ход и Бессмертный полк, например?

И самое главное, как в 1917 году – никаких авторитетов. Никто не в силах выйти на площадь и сказать: эй, вы что, остановитесь, всем же будет хуже!

(А всем действительно будет хуже.)

В первом раунде борьбы своих со своими выиграют, как всегда, «либералы» (те, кто у нас так самоназывается): за ними организационные возможности, гранты, поддержка прогрессивного мира и прочее, прочее, прочее. Но потом они, конечно, проиграют: как всегда.

Кто выиграет в итоге я, кажется, знаю. Знаю, но вам не скажу.

...но лучше б ничего этого не было.

Захар Прилепин

 

С революционным американским приветом
автор Аркадий Бабченко журналист
В своё время, до крымских и донбасских событий, я некоторое время сотрудничал с «Новой газетой», написал туда пару колонок и даже водил пить пиво Аркашу Бабченко, который там трудился. Аркаша, к слову сказать, всегда пил на халяву и совершенно не интересовался политикой, — сообщает нам Захар Прилепин на телеканале Рен-ТВ.

Да камон, Захар, чего ты стесняешься-то. Етит твою мать, профессор, заходи! Ну какие «пару колонок» для «Новой»? Ну что ты в самом деле? Ты ж с 2007 по 2015 был генеральным директором и главным редактором «Новой газеты» в Нижнем Новгороде!
Генеральным(!), на секундочку, Директором(!). И Главным(!), на секундочку, Редактором (!). Семь, на секундочку, лет. До две тыщи, на секундочку, пятнадцатого. Уже год как война шла. Уже год как бандеровцы русских мальчиков распинали. А ты все еще на Госдеп работал.

Так что твой вклад в становление России-матушки на колени куда как неоценимей моего.

И с «кровавой гэбней», про которую ты сейчас так замечательно иронизируешь в свете покушения на Юлию Латынину, ты тогда тоже боролся во всю силу своего революционного таланта. Ну, давай. Напряги память. Вспомни. Это ж совсем недавно было. Стас Дмитриевский. Марши несогласных. Нижний Новгород. Как тебя запирали в квартире, забивая замок спичками — да, да, та самая «кровавая гэбня», эшники ваши нижегородские — а ты выпрыгивал из окна на козырек подъезда и бежал на революцию. Помнишь? А я помню. Я ж тоже там был.

И выпивали мы с тобой не раз. И не два. И не три. И даже во вполне приятельских отношениях были. И ничто тебе не мешало с Дмитрием Муратовым, этим исчадием американского Госдепа, кататься на катере во Владивостоке. Ну что ты стесняешься, право слово…

Нет, я, конечно, понимаю. Ты своим новым друзьям об этом на каждом углу, пожалуй, не рассказывай. А то ж они могу не понять. Зачем ты с нацпредателями и американскими шпионами по кабакам шастал пиво пить после — страшно, блин, сказать! — митингов против царя-батюшки Путина? Может, ты еще и Родину не любишь?

И посиделки, о которых ты рассказываешь, я тоже отлично помню. Хипстерский кабак на Красном Октябре. После Болотной. Когда ты с Лимоновым призывал не уходить с Площади Революции и валить власть. Ты еще зачитал тогда письмо от приморских партизан — ну, помнишь, тех парней, которые русских милиционеров, наших защитников-спасителей, убивали, а сейчас приняли ислам и вообще немножко против русского мира.

Там еще за соседним столиком Кашин был. И этот. Как его. Красовский. Ой, вей. Вот об этом ты своим новым друзьям и вправду лучше не рассказывай.

А угощал в тот раз действительно ты. Это верно. Потому что в «Новой» денег не было тогда от слова «совсем». Зарплата у меня тогда была то ли двести, то ли триста баксов.

А вот у тебя деньги уже были. Ты тогда уже, по-моему, вел на госдеповском «Дожде» свою авторскую передачу (ой-ёй-ёй-ёй-ёй… об этом тоже лучше не рассказывай). Ну, мы там как-то с тобой еще вместе были, помнишь?

А помнишь, как твое издание «Свободная пресса» поддерживало бандеровский Майдан? Как восторженно вы писали о революционных украинцах, которые, в отличие от нас, смогли? Да я же у тебя в «СП» и писал.

А помнишь, как Лимонов мне давал охрану от этой «кровавой гэбни»?

А помнишь вообще шикарную байку, как нацболы у Березовского бабло на борьбу с олигархами брали? Смешно вышло, согласись.
В общем, мы с Мединским тебя не понимаем, Захар.

Зачем ты искажаешь свое историческое прошлое?
Да к тому же и так все в Википедии написано.
С революционным американским приветом.
Твой бывший друг национал-предатель я.

https://echo.msk.ru/blog/ababchenko...source=mirtesen&utm_medium=news&from=mirtesen

 

Идет ватный дождь


Наш милейший пражский друг Аркаша Бабченко разразился бурным постом о том, что в своё время я будто бы трудился не покладая рук на ниве демократических ценностей, и «Новую газету» издавал, и на «Дожде» программу вёл, и на «Свободной прессе» этого самого Аркашу публиковал, а теперь уже не тружусь на этой ниве, предав идеи демократии.

Ах, напрасно Аркаша поднял эту тему, не надо было этого делать. Исключительно из чувства благородства я не вспоминаю многие детали этих историй, отлично известных Аркаше. Но, если уж он так хочет расставить некоторые точки над «i» — я вовсе не против.

Итак.

В 1996 году я, молодой боец ОМОН, вступил в Национал-большевистскую партию.

Либерально-буржуазный порядок в России категорически не устраивал нас, молодых и злых детей перестройки (см. мой роман «Санькя»).

Лозунги у нас были, напомню, просты и понятны: «Завершим реформы так: Сталин, Берия, ГУЛАГ», «Россия — всё, остальное — ничто», «Родина, нация, социализм!» и так далее.

Бориса Николаевича Ельцина, Бориса Ефимовича Немцова, Егора Тимуровича Гайдара и всю прочую элиту того времени мы клятвенно обещали топить в Волге, по этой причине нас годами игнорировало российское телевидение, контролируемое коллективным Николаем Карловичем Сванидзе.

С леворадикальных позиций мы оппонировали власти и всем её вполне себе буржуазным «единороссам», а также тотальному всевластию либерал-буржуазии.

С 1999 года я публикуюсь в российской прессе, и взгляды мои на жизнь вот уже третье десятилетие остаются прежними.

Однако методы работы мои, впрочем, как и у ряда моих младших и старших товарищей, в лице, скажем Александра Проханова, Эдуарда Лимонова или Сергея Шаргунова, были, не постесняюсь сказать, оригинальны и максимально широки.

С самого начала я сказал себе, что публиковаться исключительно на своих площадках нет никакого смысла — читатели газеты «Завтра» и газеты «Лимонка» и так знают мои взгляды.

Поэтому я без проблем, равно как и все вышеназванные, заходил на «Эхо Москвы», проповедуя свои, как наши оппоненты тогда говорили, «красно-коричневые» взгляды.

На каком-то этапе мне поступило предложение делать программу на телеканале «Дождь». Я сказал: ок, но я на вашем телеканале буду мочить либералов.

Те сказали: а давай попробуем.

Все мои программы есть в Сети — можно посмотреть и проверить. Весёлое было время.

Чуть раньше или чуть позже возникла идея издавать в Нижнем Новгороде местную версию «Новой газеты». Я сказал: ок, но мы будем делать парадоксальную «Новую» — злую, левую, исповедующую консервативные ценности. Мне Дмитрий Муратов, глава столичной «Новой», сказал: ок, забавляйтесь.

И мы забавлялись.

С «Новой» сотрудничал Шаргунов, Лимонов тоже был частым гостем на «Эхе», им казалось, что они адаптируют нас для своих целей, а мы были уверены, что используем наших коллег; собственно, я до сих пор так думаю.

Затем Шаргуновым и мной был перезапущен сайт «Свободная пресса», который мы, совершая политическое алаверды, сделали открытой площадкой, предлагая публиковаться там всем: от Бабченко и Шендеровича до Лимонова и Делягина.

Но всё это продолжалось не очень долго.

Сначала, в 2012 году, на сайте «Свободная пресса» была опубликована моя яростно антилиберальная статья «Письмо товарищу Сталину» — и все наши либеральные колумнисты в течение одного дня осыпались как осенние плоды. Выяснилось, что либерализм их имеет некоторые пределы и терпеть подобное рядом со своими прекраснодушными материалами они категорически не готовы.

Затем «Дождь», утомившись моей антилиберальной пропагандой на собственной площадке, мягко предложил мне оставить их в покое. Что ж, я был уже в курсе, что либерализм моих коллег — не резиновый, и что если и есть демократы среди них, то это я.

Дольше всех держалась «Новая» — у меня были приятельские отношения с Муратовым, я до сих пор к нему хорошо отношусь и не очень уверен, что он на самом деле либерал.

Помню, как мы с ним гуляем по редакции, из какой-то комнаты выходит поэт и журналист Олег Хлебников с целью подарить мне какие-то брошюры про ГУЛАГ, на что Муратов, смеясь, говорит: «Ты с ума сошёл, Олег, это ж сталинист!»

Всё было, говорю, весело, и, не скрою, я чувствовал себя троянским конём, даже не скрывающим, что он троянский конь.

На митинги мы, нацболы, ходили со своими имперскими, советскими, антибуржуазными лозунгами, и в день митинга Болотной, про который Аркаша вспоминает в своей статье, разругались с либералами окончательно, о чём я в тот же вечер объявил в интервью «Дождю». Сами мы на Болотной, как Аркаша отлично знает, не были.

Именно поэтому Антон Красовский, о котором Аркаша вспоминает, в тот вечер после Болотной не то чтоб рядом не сидел с нами, а, напротив, войдя и увидев меня, развернулся и ушёл.

Всё со всеми нами уже тогда было понятно.

То есть, может, Аркаша чего-то не понимал тогда, а все остальные были в курсе расклада сил.

Затем грянул Майдан, затем начался Крым и заполыхал Донбасс.

«"Новая" в Нижнем», которая принадлежала мне, с самого начала поддерживала, естественно, русскую весну, а не украинскую зиму. С апреля 2014 года через «"Новую" в Нижнем» мы начали собирать разнообразную помощь ополчению и поставлять бойцов в интербригады. Работа была проведена колоссальная.

Количество доносов, которые написали на нас нижегородские либералы, исчислялось в килограммах.

В конце концов мне позвонил Муратов и попросил не позорить имя их прекрасной газеты.

Юридически я мог не реагировать на них: это ж, повторяю, была моя «Новая», не имевшая ничего общего, кроме вывески, с московской.

Но я не стал упираться и газету переименовал.

Я уже давно понял, кто у нас тут за свободу, а кто — сектанты, зависимые от своих акционеров.

Историю эту я рассказываю, конечно же, и не для Аркаши даже.

Просто иногда возникает ощущение, что какое-то количество россиян последние 25 лет пребывало в спячке. Зарывались в ил и тихо спали.

Потом вдруг проснулись и стали неистовыми патриотами.

«Ах, — кричат, — кто у нас тут не патриот, ну-ка покажитесь? Кто у нас тут против власти смел выступать?»

На самом деле большинство из них, думаю, даже не спали.

Те, кто постарше, думаю, сплошь и рядом вполне себе верили в демократические преобразования, ругали коммунистов, голосовали за Ельцина, а то и за Явлинского и его «яблоки».

Но так как этого никто не видел — то вроде как бы этого и не было.

Теперь они нам — людям, 25 лет подряд требовавшим экспансии, имперских вызовов и левых перемен, — пытаются предъявить нашу якобы оппозиционность.

Мы были оппозиционерами и гордимся этим.

...Что до Аркаши: то вот здесь как раз заключён небывалый умственный вывих.

Участник войны в Чечне (хотя теперь он пытается рассказывать, что даже и не воевал толком), отслуживший там срочку и осмысленно пошедший туда по контракту, работавший на милитаристскую «ватную» программу «Армейский магазин», писавший вполне нормальные и совсем не антироссийские репортажи с грузинского, 2008 года, фронта, — в 2014 году, зимой, в Киеве неожиданно переобулся в прыжке.

И так в этом прыжке, ноги в разные стороны, завис.

Висит теперь и вскрикивает.

Аркаша, успокойся. Я ещё не всё рассказал. Будешь открывать рот, ещё расскажу что-нибудь.

Не подставляй себя и своих товарищей по борьбе за демократию.

Я вас слишком долго наблюдал вблизи.

Я всегда был тем, что я есть сегодня. А вот чем стал ты, об этом даже говорить тоскливо.

http://ren.tv/blog/237517

 

Захар на деле, а не словах, доказал. Так что мог бы и не комментировать этот высер. Ну, ответил, и хорошо.

Я кстати, читаю в данный момент его книгу "Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы".
Довольно увесистая книга на 700 с лишним страниц, приобрел бумажный вариант. На мой взгляд, это первая столь серьезная книга у Захара. У него конечно была раньше дельная публицистика (не рассказы или романы, а именно публицистика), но Взвод - масштабен.

В книге рассмотрены такие известные и не очень личности эпохи золотого века, как Гавриил Державин (поручик), адмирал Шишков, генерал-лейтенант Денис Давывов, полковник Федор Глинка, штабс-капитан Константин Батюшков, генерал-майор Павел Катенин, корнет Петр Вяземский, ротмистр Петр Чаадаев, майор Владимир Раевский, штабс-капитан Александр Бестужев-Марлинский.

Все эти люди в свое время не только глаголом жгли сердца, но и успели поучаствовать в различных военных конфликтах, представляя интересы России. Причем, послужили достойно и с пользой.
Захар Прилепин приводит не только исторические факты и выдержки из биографий этих людей, но и анализирует их литературные произведения, их вклад в социально-политическое развитие страны и общества того времени.

Читается легко и интересно.

 

Захар Прилепин. facebook:

С интересом посмотрел на предпочтения и антипатии россиян. (Проведено исследование Самые уважаемые люди России).
У меня там 39 место, сразу скажу.
То, что впереди Путин, Шойгу, Лавров, Чулпан Хаматова, Рошаль, Бокерия, Фёдор Емельяненко и Жорес Алфёров, меня вполне устраивает. А то, что я обогнал Дмитрия Медведва, Михаила Прохорова, Абрамовича, Зюганова и Юрия Шевчука со Шнуровым - смешит.
Я только не очень понимаю, за какие именно заслуги я его получил, это место, в глазах опрошенных.
Среди писателей я третий (Пелевин и Акунин впереди, на 44 месте Быков, на 88 Донцова, в сотню не вошла, кстати сказать, Улицкая, но и Проханов не вошёл - пойди пойми этих россиян), среди тележурналистов - пятый (впереди Соловьёв (13), Ургант (15), Познер (16), Малахов (23)), среди политиков, помимо императора и двух его визирей, впереди ещё только Жириновский; зато среди военных в ТОП-100 самых уважаемых россиян вообще лишь Шойгу и я.
Спасибо всем добрым россиянам за уважение. Спасибо, что чаще всего вы уважаете хороших и неглупых мужчин. И женщин тоже иногда.
Некоторые народные вкусы мне никогда не понять, но что поделать, ничего не поделать.
Думаю, двадцать лет назад я смотрел бы на этот список и рыдал от стыда бы: такие бы там упыри царили. А сегодня видно, что народ у нас широкий и демократичный.
И, да, больше на свете народ наш не любит Собчак, Джигурду и Киркорова. Всё-таки показательно. Надо очень постараться, чтоб тебя не любили.
Людей доблести и труда, инженеров и офицеров, мне в списке не хватает, конечно, но что есть, то есть.