Привет всем еще раз Хотел бы разместить здесь рассказ о поездке в Африку, начало которого было опубликовано чуть более года назад на disenteria.ru, а до конца я его довел только сейчас. Речь пойдет, как вы уже поняли о поездке в Кению. Почему именно Кения? А почему бы и нет Началось все с того, что мне позвонила подруга, которая наслушалась рассказов своей приятельницы о поездке в Кению и загорелась энтузиазмом повторить ее трип. Я моментально загорелся энтузиазмом тоже, и мы стали ждать, что сейчас все наши друзья и знакомые поочередно будут заражаться энтузиазмом и у нас соберется большая дружная компания, которая будет весело и радостно колесить по черному континенту, но не тут-то было. Кто просто не хотел ехать в Африку по разным причинам, у кого-то не было денег, в общем в итоге отправились мы втроем – я, подруга Аля и ее молодой человек (а теперь уже муж) Леша. Первое, что мы сделали, это заранее обзавелись авиабилетами Москва-Найроби тудэмс-сюдэмс, после чего начали планировать поездку. В принципе, в восточную Африку обычно едут за тремя целями (ну, если не принимать в расчет какие-нибудь гуманитарные миссии и этнографические экспедиции). Цель нумеро уно – это сафари, цель нумеро дос – восхождение на такие горные пики, как Килиманджаро (который расположен в соседней Танзании, но, при этом, ближе к Кенийской столице, чем к Танзанской) и гора Кения и, наконец, цель нумеро трэс – отвисание на побережье Индийского океана. Честно говоря, я мечтал совместить эти три цели, но по ряду причин от восхождения пришлось отказаться – в виду большого перепада высот и разреженности воздуха в верхах, восхождения на горы занимают дней по пять и успеть все это за двухнедельный срок, выделенный на поездку, физически невозможно. Да и нельзя сказать, что ребята так уж загорелись моей идеей заняться горным туризмом, так что программа была сокращена до сафарной и океанической частей. После этого мы долго переписывались с разными сафари-операторами и утрясали стоимость и состав первой части поездки (в принципе, конечно, можно самостоятельно сорганизовать сафари, взять машину напрокат, но, как по мне, ну на фиг такие инициативы). Наконец, мы отправились в путь. В аэропорту Шереметьево мы погрузились в самолет, который держал путь на Дубай, с тем чтобы там пересесть на рейс Дубай-Найроби. Надо сказать, что пересадка эта чуть не закончилась плачевно, потому что Дубайский аэропорт один из самых огромных и вместе с тем бестолковых, что мне попадались, а на пересадку было выделено минут сорок. С выпученными глазами и пеной у рта мы носились по аэропорту, чуть не спотыкаясь об развалившихся в разных позах на полу аэропорта жителей разных арабских стран. Наконец, каким-то чудом мы нашли свой гейт, влетели в самолет и отправились в путь практически в сердце черного континента. На этом нудная вводная часть заканчивается и, наконец, можно перейти непосредственно к Кенийскому путешествию. В аэропорту Найроби нас, слегка очумевших от перелета, в соответствии с предварительной договоренностью, встретил достаточно среднестатистический кениец, представился Джозефом и повел на стоянку, где был припаркован среднестатистический сафари-бас. Сафари в переводе с языка суахили означает "путешествие". Это такой зоопарк наоборот - люди, заключенные в ограниченном пространстве (автомобиле) погружаются естественную среду обитания животных. А те мысленно крутят пальцем у виска и снисходительно позволяют этим странным существам наблюдать за ними через люки в крышах автомобилей. Хотя, конечно, абсолютно дикой жизнь всей этой живности не назовешь, все таки за ними приглядывают работники парков. Фото среднестатистического кенийца в лице Джозефа у меня, к сожалению не осталось. В сафари-басе нас ждал второй кениец, который также представился простым африканским именем Джозеф. Поначалу мы заподозрили, что они просто придумывают эти имена в расчете на то, что их родные мы все равно не запомним. Но после мы узнали, что, по традиции, сохранившейся со времен, когда Кения была английской колонией, каждому кенийцу при рождении даются два имени, одно племенное, а одно английское. По крайней мере, это точно касается представителей племени кикуйу, которых в Кении большинство (около четверти от общей численности населения). Один Джозеф был нашим гидом и водителем, второй – поваром. Таким составом мы объездили вдоль и поперек несколько из множества национальных парков Кении. Первый парк, в который мы направились, называется Амбосели. Амбосели – это самая настоящая Африка, которой мы ее себе представляем по книгам, фильмам и фотографиям. Огромная территория, представленная выжженной саванной с редкими оазисами зеленой травы. Африканская женщина тащит жиденькую вязанку дров где-то на задворках парка Амбосели: Честно говоря, не понятно, что разнообразная живность находит в этих бесплодных землях, ведь как будет видно дальше, в Кении множество мест, которые гораздо веселее в плане жрачки и инфраструктуры, но ее (живности этой самой) здесь реально прорва. Там где чуть позеленее, пасутся полчища зебр и антилоп гну: Слоны от души веселятся, предаваясь брачным игрищам, попутно вытаптывая остатки сухой травы: Веселятся и страусы. А что еще делать? В Африке нельзя унывать, а то, кто-нибудь, да и сожрет. Ну или сам от чего-нибудь подохнешь: Африканская белка из-за отсутствия ушей с кисточками не очень-то не похожа на белку в принципе: Гиена абсолютно омерзительна. Такое впечатления, что глядя в глаза этому существу, видишь какое-то олицетворение никчемности. Падальщик, одним словом: А жирафу все по барабану: Условия жизни в кемпинге при Амбосели не сказать, что спартанские, но достаточно простые: Элементы ландшафтного дизайна тоже достаточно простецкие: Из парка Амбосели открывается вид на величественную гору Килиманджаро: Водитель сафари-баса беседует с местным представителем племени масаев: Масаи в Кении – это отдельная тема. Несмотря на то, что доля этой этнографической группы в стране составляет не больше трех процентов, они сразу бросаются в глаза, благодаря своей манере одеваться в яркие национальные костюмы и вставлять в уши всякую дрянь. А еще у них особая, вытянутая форма черепа. Масаи, традиционно, всегда были хорошими охотниками и сегодня они часто служат для того чтобы охранять национальные парки, не давать зверью покидать их пределы и лезть куда не следует, а попутно развлекают туристов инсценировкой первобытного образа жизни. Возле многих национальных парков есть «традиционные» масайские деревни, куда массово свозятся группы посетителей этих парков и за «символическую» плату в 15-20 долларов с человека исполняются народные танцы (с гологрудыми африканскими женщинами, наверное, не знаю) демонстрируются первобытные орудия предметы быта и орудия труда. После чего масаи спокойно натягивают джинсы и кеды и отправляются на мотоцикле по своим делам в соседнюю деревню. Еще масаев очень сложно фотографировать, как только они видят глазок фотокамеры, они прячутся и начинают требовать денег за съемку.
Озеро Найваша расположено недалеко от Найроби. Стандартное развлекалово здесь - поездка на моторной лодке (фотография из первого поста сделана как раз здесь). В озере плещется множество бегемотов, но толку от этого немного, поскольку они не очень-то любят высовываться из воды. Вечером, когда бегемоты вылазят на сушу, к озеру никого не подпускают. Эти животные обладают достаточно скверным взбалмошным характером и запросто могут напасть на людей. По ряду данных, бегемоты – наиболее опасные животные в Африке, количество человеческих жертв от зубов (или под ногами) которых превышает смертность в результате нападений буйволов, леопардов, крокодилов и львов. Впрочем, это все весьма спорные данные. Так или иначе, тем кому доведется встретится со взбесившимся бегемотом уж точно не позавидуешь. У озера Найваша невероятно красивая пойма, по которой снуют невероятно красивые водяные антилопы: Эти же ребята крупным планом: Еще здесь очень много птиц, в том числе и хищников. Лодочники приманивают их, кидая им рыбу: Больше на озере делать нечего. Следующим на очереди был национальный парк с оптимистичным наименованием “Аццкие врата”. Он уникален тем, что, в связи с его небольшими размерами и отсутствием опасных хищников здесь можно ходить пешком и ездить на велосипеде. Единственный вид животных, представляющий здесь опасность для людей – буйволы, да и то они представляют ее не всегда, а только когда им в голову чего-нибудь взбредет, а происходит это не очень часто. По официальной версии это связано с действием неподалеку от парка первой в Африке геотермальной электростанции, хотя лично мне непонятно, почему хищникам западло тусоваться около действующей геотермальной станции, а остальным нет. Может быть, тоже западло, но возможность вести вольготную жизнь, не рискуя быть съеденным перевешивает. На входе нас встретил специальный гид, представившийся Аланом, вручил по дышащему на ладан велику, и мы отправились в путь. Место это до одурения живописное. Озаглавил его так немецкий исследователь Густав Фишер, в честь которого вот эта вот елда была названа башней Фишера: Вообще парк больше интересен невероятными видами, чем обилием живности. Хотя живности здесь тоже хватает. Самец импалы ведет свой гарем куда-то, периодически направляя в нужное русло отбившихся благоверных: В парке расположен достаточно глубокий каньон, проходящий по линии Большого Африканского разлома. Собственно, вид на узкую щель между стенами каньона и стал источником вдохновения для Фишера, когда он выбирал название для этой местности. Спешившись, мы отправились в полуторачасовой путь по дну каньона. Местами пришлось покарабкаться. Это фотография неизменно возвращает нас во времена, когда взаимоотношения между представителями разных рас строились совершенно определенным образом: На самом деле, Алан оказался совершенно шикарнейшим гидом, внятно говорил по-английски, что редкость для кенийцев. Вообще, парк «Hell’s Gates» оказался невероятно крутым местом, если вас когда-нибудь занесет в Кению, обязательно включите его в свой маршрут.
Озеро Накуру известно в первую очередь тем, что в определенную часть года его прибрежная зоне служит обителью для несметное количество пернатых разных видов и родов. Это связано с тем, что здесь произрастает особый вид водорослей, который служит пищей для пернатых. Лидеры по численности населения здесь фламинго. Если всерьез озадачиться подбором подходящего слова для того, чтобы это количество охарактеризовать, то никакого эпитета кроме «ебанистическое» в голову не приходит. Чуть ближе к берегу вальяжно разгуливают пеликаны, которые похожи на лебедей, к клюву которых какой-то чудак приделал лезвия секаторов, покрытые желтой пластмассой. Аист марабу – нелепейшее и вместе с тем немного зловещее существо. Если бы старина Фредди Крюгер был птицей, несомненно, он относился бы именно к этому виду. Недаром Ирвин Уэлш посвятил этой птице свою жутковатую книгу. Чуть поодаль бродят невероятные, похожие на доисторических монстров (и, в сущности, ими и являющиеся) носороги.Как же прекрасны эти глыбы! Здесь водятся два вида носорогов – белый и черный. По странному стечению обстоятельств оба эти вида имеют серый окрас разной тональности. Двинемся обратно в сторону границы с Танзанией. Здесь, расположен самый грандиозный из посещенных нами парков (и самый известный в Кении) – Масай-Мара. По площади он чуть больше чем Питер и заселен столь же густо. Впрочем, далеко не вся территория парка открыта для массового туризма. В отличии от Амбосели здесь есть не только выжженная саванна, но и заросли кустарников. Запад территории и вовсе представляет собой болото, кишащее живностью, но туда просто так не попасть. Восхитимся природным конструкт ором под названием «антилопа гну»: Масай-мара – единственный парк, из тех, в которых мы были, где водятся львы: Считается, что они здесь относительно безопасны для человека, в отличие ото львов, проживающих в Цаво (не путать с ЦАО) – самом большом Кенийском национальном парке. В отличие от своих масай-марских собратьев, львы Цаво уже успели полакомиться человечиной, в результате чего им был присвоен статус каннибалов. При нас один автобус застрял метрах в десяти от ямы, где угнездилось львиное семейство. Из всех машин повылезали водители, дружно вытолкали автомобиль и вальяжно разошлись. Один из них перед этим успел еще и отлить под кустик рядом с ямой, так что, видимо, опасность действительно минимальна. По всей территории парка снуют сафари-басы. Среди туристов молодежи мало, зато полно бодрых европейских пенсионеров. Из всех люков торчат головы с камерами и биноклями. Кто-то вооружен мыльницами и телефонами, а кто-то вот такими фотобазуками: Когда идет дождь, антилопы гну всем стадом встают и поворачиваются в ту сторону, где сквозь тучи пробиваются лучи солнца: Когда кто-нибудь из водителей замечает интересного зверя, он по рации сообщает об этом всем остальным и уже через несколько минут к этому месту начинают подтягиваться десятки автобусов. Огромная толпа собралась около этого дерева для того, чтобы посмотреть на леопарда: Правда, здорово? Кемпинг на территории парка украшают останки слона:
Ну вот, сафари окончено, и мы движемся в сторону Найроби. Парикмахерский салон в маленьком городке где-то по дороге: Найроби – огромный город, который производит двоякое впечатление. С одной стороны, внешне он более или менее благоустроен и достаточно благополучен. В центре города повсюду новостройки, рестораны и кофейни, парки. С другой стороны, стоит белому человеку оказаться на улице, как его немедленно окружает толпа хмурых типов, предлагающих отправится на сафари именно с их компанией, которая самая дешевая, надежная и, ко всему прочему, предлагает уникальную программу. На них не действует аргумент, что вы только что вернулись с сафари. Здесь не работает и способ, который был действенен при общении с зазывалами на Кубе – отшутиться или притвориться, что не разговариваешь ни на каком языке, кроме русского. С маниакальной упорностью эти ребята следовали за нами, периодически подменяя друг друга и невольно вызывая ассоциации с зомби, жаждущими человечины. Первым делом после заселения в гостиницу, мы отправились в ближайший торговый центр, чтобы закупиться кое-какими продуктами. Заодно заглянули в книжный магазин. Я с интересом разглядывал книжные полки, ломящиеся от миссионерской литературы, когда подошел здоровый чернокожий мужик в бордовом пиджаке и начал что-то говорить. Привыкнув к тому, что местные говорят по-английски с чудовищным акцентом, я, к явному неудовольствию собеседника, несколько раз попросил его повторить, что он сказал, прежде чем понял, что он разговаривает со мной по-русски, причем на очень хорошем уровне. До сих пор, за все время, что мы провели в Африке, мы не встретили ни одного человека, говорящего по-русски, так что можете представить себе наше изумление. Мужчина поведал о том, что он вот уже двадцать лет живет в России, мотаясь по разным городам, и в настоящее время работает преподавателем экономики в каком-то провинциальном институте. За все это время он приехал домой в первый раз. Уровень безработицы в Кении составляет около 40% и это очень хорошо видно на примере Найроби. Все парки переполнены людьми, которые бесцельно бродят и валяются на траве, подобно поваленным бревнам, страдая от двадцатиградусного мороза (выше нуля, разумеется). Найроби был нашим перевалочным пунктом на пути к океану. В качестве пункта для «отвисания» мы выбрали достаточно удаленную от Найроби точку – остров Ламу на самом северо-востоке страны. Цены на авиабилеты Найроби-Ламу были нами признаны слегка “кусающимися”, и мы решили немного сэкономить и добраться до нашей цели в два этапа. Вечером мы водрузились в самолет и отправились в Малинди – ближайший крупный город на океаническом побережье. Нам предстояло здесь заночевать и утром отправиться на автобусе в сторону Ламу, ехать до которого, по имеющейся в сети информации, было часа четыре. В полном соответствии с нашим планом, поздно вечером мы оказались в Малинди. Таксист, дежуривший в аэропорту, за приемлемую цену отвез нас к забронированному отелю. Помню, когда мы резервировали номер, его стоимость приятно нас удивила. За стойкой администратора стоял неопределенного возраста тщедушный лопоухий негр, который, окинув нас полным печали взором, объяснил как пройти в нашу комнату. Поблагодарив его, мы спросили, можем ли мы прогуляться до побережья (отель был расположен совсем недалеко от океана, хотя, наверное, не в самой туристической части города). Портье вытаращил на нас свои глазки. «Что вы! Вас там могут убить!» - произнес он. Эта ночевка в Малинди, безусловно, поборется за звание самого неприятного ночлега в моей жизни с раздолбанной съемной квартирой в Петропавловске, самой яркой чертой которой был унитаз, из которого на пол самопроизвольно текла зловонная жидкость и гостиницей в городе Медногорске в Оренбургской области. Но вернемся на черный континент. По ощущениям, во всей гостинице кроме нас и портье находился один атлетичного вида кениец с попутчицей, которые вальяжно разгуливали по коридору, завернутые в полотенца, и с которыми нам пришлось конкурировать за удобства, представленные на этаже в единственном экземпляре. В самом номере было не сказать, что грязно, но все равно нас не оставляло какое-то ощущение какой-то липкости. Со скрипом, теша себя мыслью, что в 9 утра нас ждет забронированный автобус, мы заснули, планируя проспать часов этак до полвосьмого. Но этим планам не суждено было реализоваться. В преддверии рассвета, часов в 5 утра, мы проснулись от каких-то воплей. После того, как я осознал, где нахожусь, первой мыслью было, что кто-то таки рискнул выбраться на побережье, но скоро источник шума стал очевиден. Напротив нашего балкона была расположена мечеть. С периодичностью раз в полчаса в нее тенью прошмыгивал некий персонаж и запускал запись утреннего служения, которая начинала играть из динамиков, направленных в наши окна на каком-то немыслимой уровне громкости. Делать нечего, одевшись, полусонные мы вылезли на балкон и начали наблюдать за пробуждением Малинди. Рассветные лучи принесли с собой первых бегунов За полчаса до отправления автобуса мы прибыли на автобусную станцию. На побережье было ощутимо жарче, чем в центральной части страны, где мы обретались до этого. В начале десятого утра солнце уже шпарило вовсю, по узким улицам беспрерывным потоком носились бесчисленные тук-туки. Автобус подъехал где-то с получасовым опозданием, и в него тут же ломанулась толпа пассажиров, в основном состоящая из кенийцев. В роли белокожего контингента, помимо нас, выступала группа волонтеров из Франции и две пожилых почтенных дамы, по-моему, тоже француженки. Нам достались места в самом конце автобуса. Наконец, мы тронулись и начали с интересом обозревать окрестности. Вдоль дороги мелькали редкие ветхие хижины и застывшие, похожие на изваяния, африканцы. Через полчаса стало понятно, что поездка обещает быть не такой приятной, как мы этого ожидали. С интервалом минут в пять автобус попадал в глубокие ямы, после чего нас подбрасывало в воздух где-то на метр. С каждым километром дорога становилась хуже и хуже. Через пару часов я похлопал по плечу сидящего передо мной кенийца и спросил, долго ли нам еще ехать. «Часа два» - белозубо скалясь мне в мое лицо, с которого я безуспешно пытался согнать мученическое выражение, авторитетно и жизнерадостно ответил абориген. Воодушевленный его словами, по мере приближения заявленного времени я изо всех чил напрягал глаза, вглядываясь в дебри тропического леса, в надежде увидеть просвет, сквозь который можно было бы различить гладь океана. Но два часа прошли, а мы все ехали и ехали, и амплитуда болтанки при этом не уменьшалась. Периодически мы останавливались перед блокпостами, Блокпосты представляли собой доски с вбитыми в них гвоздями, торчащими острием наружу. Суровые военные с автоматами внимательно осматривали автобус, который тут же окружали, аборигены, настойчиво предлагающие пассажирам купить бутилированную воду, бананы и кур. Живых. Надо сказать, что один из пассажиров не преминул воспользоваться этим предложением, и часть нашего пути сопровождалась куриным кудахтаньем, что добавляло сюрреалистичности ситуации. Когда мы подъехали к очередному блокпосту в наш автобус сели два солдата, вооруженных автоматами. Как выяснилось, в это время мы ехали в непосредственной близости от границы с Сомали. За несколько лет до того была пара случаев захвата сомалийцами автобусов, но потом они забили на это, видимо решив, что этим видом транспорта пользуются в основном кенийцы, а с них взять нечего. В конечном итоге поездка заняла часов 6 или 7. Чтобы понять, что чувствовали мы, позеленевшие и ничего не соображающие, когда вывалились из автобуса в руки папуасов, готовых переправить нас на Ламу, нужно представить ощущения моряка, много месяцев идущего по неизвестному маршруту и высадившегося на неизвестном человечеству острове. Наконец мы добрались до нашего острова и заселились в отель. Нас встретил холеный хозяин в халате и тюбетейке и внимательно выслушав историю о нашей поездке. После этого он изрек, что нам еще очень повезло, что закончился сезон дождей, во время которого зачастую всем пассажирам приходится скопом вываливаться из автобуса и помогать выталкивать его из огромных луж.[/size] Ламу - это живописный архипелаг полупустынных островов, на котором не происходит ничего. Для внесения путаницы так же называется крупнейший из островов архипелага и это же имя носит столица одноименного острова. Бездельничающие европейские аристократы, облюбовавшие этот обарханенный кусок суши для того чтобы водружать свои виллы, праздно шатаются по немногочисленным ресторанам. За 4 дня, проведенных здесь, мы испробовали практически все способы занятия досуга, которые нам могла предложить местная индустрия развлечений, кроме, разве что, поездки на ослах. Ослов здесь, кстати говоря, просто немеренно, ведь, по сути, они - единственный доступный для местных жителей сухопутный вид транспорта - на острове нет ни одного автомобиля. А еще здесь просто нереальное количество кошек всевозможных мастей. Первое что мы сделали - совершили вылазку из курортной зоны под названием Шейла в город Ламу,. Здесь можно насладится видом умеренно мусульманского местного населения и… пожалуй, все. Ничем этот городок особенно не привлекателен. В пляжной зоне Шейлы за умеренную плату можно воспользоваться услугами проката винд-серферского оборудования с инструктором в придачу. Самым увлекательным мероприятием оказалась рыбалка нас местной шхуне под названием Дхоу в сопровождении экипажа из трех моряков. В качестве основной снасти использовалась леска с крючком намотанная на самопальную катушку. А в качестве приманки - креветки. Мне удалось поймать средних размеров рыбешку - то ли групера, то ли снэпера, один из моряков тоже выловил кого-то. Потом мы причалили к берегу какого-то другого острова архипелага. Пока мы плескались, экипаж приготовил вкуснейший обед, состоящий из наших двух несчастных рыбех и еще нескольких благоразумно приобретенных заранее рыб. Вода в прибрежной зоне, к слову сказать, по прошествии сезона дождей была мутная и неприятная. Поэтому особенно кайфовым мероприятием оказалось ныряние с борта в чистейшую воду в канале среди мангровых зарослей. Баобаб. Ебанистически Большое Дерево, и этим все сказано.
На протяжении всего времени пребывания на Ламу мы не переставали ломать голову над способом нашего возвращения в Найроби. Вариант с автобусом отпадал - мы бы попросту не пережили еще одну подобную поездку. Тогда мы отправились в билетную кассу, имеющуюся в славной столице архипелага. Работница кассы доходчиво нам объяснила, что рейсов на нужную нам дату не имеется. Правда потом, глядя на наши вытянутые лица, она сжалилась, взяла телефон, набрала какой-то номер и с радостной улыбкой сообщила нам, что проблема решена. После этого она взяла с нас деньги и вручила подозрительного вида бумажки, на которых от руки начиркала время вылета и номер рейса. И вот мы уже в аэропорту, расположенном на острове Манда (ударение на первом слоге ), до глубины души поражающем своей инфраструктурой. На взлетной поле расположенном прямо перед нами сиротливо ютится средних размеров самолетик, явно не собирающийся взлетать в обозримом будущем. До времени, указанного в наших проездных документах остается минут 15. Внезапно, в воздухе возникает маленький самолет - из тех, что принято называть кукурузниками. Самолетик приземляется, из него бодро выскакивает молодая женщина-пилот, открывает багажное отделение, помогает запихнуть туда багаж. Через 15 минут мы в воздухе. Достаточно сюрреалистичное ощущение - рассекать небо в африканском кукурузнике, за рулем которого молодая мусульманка, являющаяся единственным членом экипажа. Внутреннее убранство самолета напоминает скорее маршрутку. Сидя на переднем сидении можно похлопать пилота по плечу. Помимо нас в самолете было двое пассажиров, которых высадили где-то по пути. Аналогия с маршруткой стала еще более явной. ё Ну вот и все, мы в Малинди, на следующий день регулярный рейс в Найроби, еще на следующий - Найроби-Москва с пересадкой в Дубае. Помню последнее стойкое ощущение, оставшееся от этой поездки - чувство легкой брезгливой неприязни по отношению к публике, собирающейся на рейс в Москву в аэропорту Дубая. Как же эти сжатые губы на шоколадных лицах, балансирующие на грани выражения равнодушия и недовольства, контрастировали с открытыми улыбками европейских пилигримов пенсионного возраста, искренней восторженностью азиатов, да и кого бы то ни было. Все-таки Африка, точнее та ее заветная часть, что расположена ниже Сахары, продолжает манить в основном тех, в ком жива авантюрная жилка, будь это этнографическая экспедиция, самостоятельное путешествие или организованный тур. Африка удивительна тем, что она оказывается в точности, до безобразия такой, какую мы себе представляем. И после того, как мы в этом убеждаемся в самом дальнем уголке нашего мозга заседает какой-то Африканский Червь, ненавязчиво, но упорно отправляющий нам сигналы о том, что неплохо бы туда вернуться. Ну, тут уж ничего не поделать. Нельзя же не привезти совсем никакой заразы с черного континета, правда?
Такое прекрасноэ пхутешествиэ Однозначно - великолепны отчот, которы надолго запоминается даже слушателю Мне всегда казалось, за Африка - дорогоэ удовольствие. Так ли это, Рома?
Да не сказал бы - по тем временам (а это 2011 год) все обошлось где-то в 50-60 тысяч. Поездки на Кубу и Камчатку перед этим стоили дороже.
Да уж, глянул билеты Москва- Найроби, 22 косаря на рыло туда- обратно. Я думал, раз в 5 дороже в Апхрику летать. Отчёт интересный. Рулезность посещения тех или иных мест для меня всегда определяется желанием или нежеланием туда вернуться в принципе. Есть ли желание, unsquirell, повторить подобный трип когда- нибудь? Про Камчатку будет ли подобный отчёт?
Тоже был в свое время удивлен невысокими ценами на авиаперелеты - до южноамериканских стран добираться гораздо дороже, не говоря уж про вскякие Австралии с Новыми Зеландиями. А насчет вернуться - сафари это такая специфическая хрень, поучаствовать в которой разок невероятно интересно, но регулярно повторять вряд ли захочется. Правда, Килимаджаро по прежнему манит своими скудными снегами, быть может соберусь когда-нибудь совершить восхождение - в таком случае и по паркам каким-то неосвоенным можно покататься и в соседнюю Танзанию заскочить. На океанское побережье не тянет вернуться совсем. А вообще в Африке южнее Сахары есть куча альтернативных мест, где не меньшее изобилие живности, но есть какая-то своя специфика - например, Намибия со своими невероятно живописными пустынями и ЮАР с пингвинами, акулами . Про Камчатку я подробно рассказывал на небезызвестном ресурсе. Рассказ тогда вызвал бурное обсуждение, думаю большинство присутствующих тут его помнит. Если это будет уместно, могу продублировать его на данном ресурсе, без проблем.
А я бы попросил запостеть оччод про Камчадко сюда, ибо на небезызвесны ресурс не ходок по полит.причинам, а почетать/поглазеть хочеццо
Очень рулезный отчет. У меня один вопрос - сколько стоило долететь на "маршрутке" с пилотом мусульманкой?
Очень хороший отчет. Спасибо. Особенно впечатлила равнодушная мусульманка за штурвалам Цесны Караван. Сам провел детство в Эфиопии и Африку тоже знаю не понаслышке. Честно сказать ребята, меня туда сейчас никак не заманишь. Даже сам не знаю почему. Жить мне там нравилось, но сейчас вспоминая весь этот котел я понимаю - не моё, даже нахаляву бы туда не поехал в турпоездку. Дичь, антисанитария, паразиты, еще раз антисанитраия и какое-то унылое безвременье. Осталось стойкое понимание, что белому человеку на этом континенте делать вообще нечего кроме поиска приключений, главным образом, на свой кишечник. Т.е. там никогда не исчезает ощущение инородности. У меня папа там в госпитале работал в Аддис-Абебе, нельзя неодооценивать африканскую природу, это вам не средняя полоса. Когда там наши здоровые десантники сдыхали после недельки мучений на толчке. "Не ходите дети в Африку гулять". Но природа там крависивая.
Как-то недорого стоил. Тысяча-полторы на наши. Кстати, мусульманка была не равнодушна, а вполне себе жизнерадостна и очень приветлива. А вообще по поводу безвременья в точку. Есть ощущение, что там действительно не происходит почти ничего. Когда мы бороздили просторы Кении, мы обратили внимание, что вдоль дорог стоит очень большое количество аборигенов. Просто неподвижно стоит и смотрит в одну точку. Сначала мы думали, что они ожидают некоего транспорта, но потом стало понятно, что они просто стоят и не делают вообще ничего. И в этом принципиальное отличие от также небогатых и меситами тоже страдающих от антисанитарии стран Латинской Америки или, скажем, юго-востоячной Азии.
