Ребята, низкий поклон Пьянарю и Захару Прилепину за то что посоветовали прочесть эту книгу! Это шедевр, не побоюсь, блять, этаго громкаго слова! Слог. Содержание. Поэтика буков. Снимаю шляпу и прекланяю коленца! Все мы, рожденные в СССР, привыкли читать о ВОВ в ракурсе подвигов наших предков, но эта книга другая и с противоположного берега, где повествование ведется со слов нашего противника в войне: нациста, интеллигента и просто хорошего человека Максимилиана Ауэ. Это произведение "Война и Мир" наших дней. Но. Литтел оказывается в гораздо более сложной ситуации нежели чем Толстой, который излагал однозначно тракутуемые события. Суетный американец взялся писать о Германии сороковых в оправдательном ключе. Холокост? А чем он хуже колониальной политики Европы или национализма Америки начала прошлого века? А почему именно евреи приватизировали право на свое Горе как исключительное? А ведь по сути геноцид их нации ничем не отличается от жестокостей европейского колониализма. Вот как оказывается все относительно - немцы пидарасы, а европейцы красавчеги, лишь потому что выиграли в войне!? А ведь проиграй оные и все было бы совсем по иному, и никто бы не упрекал фашиков в жестокости ибо сам Запад обозначил ранее эти правила игры. Сумерки Богов, одним словом. В «Благоволительницах» иеется два слоя. Первый – это документальное повествание, основанное на исторических фактах и нюансах: солдатам расстрельной команды в Бабьем Яре, отдыхающим от расстрелов, привозят на обед кровяную колбасу, и палачей начинает рвать. Сын коменданта Аушвица щеголяет в обновках: «Папа принес из лагеря». Офицер карательной команды обнаруживает в русской деревне умирающую беременную бабу, делает ей кесарево сечение, а его командир разбивает голову новорожденному: «Зачем плодить унтерменшей?». Зло обыденно, буднично, естественно. Это монотонное описание беспрестанного кошмара, в который превратилась жизнь миллионов людей в течении нескольких лет мировой бойни, выгодно отличается от всякого рода гуманистического антивоенного и антифашистского бреда, которым нас всех перекормили «чтобы это больше не повторилось». Литтел, я убежден, не ставил перед собою ни одной позитивной и гуманитарной задачи, и потому у него получилось попасть в цель. Привычные штампы про ужасы войны неприложимы к этому удивительному тексту, когда постоянно ловишь себя на мысли, что ты начинаешь проникаться сложностями быта айнзацкоманд, бесконечными заседаниями комиссий, где до хрипоты спорят об оптимизации процесса массовых убийств. Словом, бесчеловечное слишком человеческое. Второй слой – психоделический. После того как Ауэ ранен в голову в Сталинграде, он впадает в трип, где он цветок зла, испытывающий влечение к сестре, но по сути, влюбленный в свое отражение. Наверно так автор пытается немного поднасрать на образ героя, чтобы он не сильно воспринимался положительным.Макс предается запрещенным в Рейхе гомосексуальным утехам, его любовников убивают или он их сам убивает. Весь этот старый, добрый движняк в духе де Сада на фоне рационального, устроенного по науке, конвейера смерти, выглядит практически умильно и трогательно. И здесь играя на провокации, отказываясь от какой бы то ни было попытки выстроить нравственное алиби Литтел попадает в точку. Впрочем, херр Ауэ и не нуждается ни в каких алиби и оправданиях, он такой, какой он есть, не хороший и не плохой. Герой своего времени. «Если Германия пошла за человеком, который всеми силами стремился приблизить сумерки богов, то она должна пройти этот путь до конца». Вопщем, ребята, роман Джонатана Литтела – это книга из тех, которые способны перевернуть все с ног на голову и свести вас с ума - зла не существует в природе, просто есть заблуждающиеся люди, на месте которых могли вполне быть и вы.
Особо понравилось в книге освещение еврейского вопроса: «А приказ фюрера об уничтожении, Vernichtungsbefehl?» – не отступал я. Олендорф помолчал. Ординарец принес кофе; Олендорф предложил мне еще чашку. «Спасибо, мне достаточно». Он погрузился в задумчивость. Потом ответил, медленно и тщательно подбирая слова. «Vernichtungsbefehl ужасен. Парадоксально, но он почти повторяет повеление Бога в Ветхом Завете, не правда ли? Теперь иди и порази Амалика и истреби все, что у него; и предай заклятию все, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла. Вы знаете это место – из Первой книги Самуила. Вон оно как, оказвается некторые дойчи видели в уничтожении евреев "божественный промысел", а я то ранее, руководствуясь Майн Кампфом, думал что речь шла о прагматической ликвидации Пятой Колонны и без всякой мистики Евреи молятся и радеют о нашем поражении, и пока мы не одержали верх, мы не имеем права греть на груди змею. Для нас, тех, кто сегодня обременен столь трудной задачей, долг перед народом, наш долг настоящих национал-социалистов – повиноваться. Даже если покорность – нож, перерезающий глотку воле человека, как говорил святой Иосиф Купертинский. Мы не смеем ослушаться, ведь и Авраам принял немыслимое решение: принести своего сына Исаака в жертву Богу. Вы читали Кьеркегора? Он называл Авраама “рыцарем веры”, который готов был пожертвовать не только сыном, но и всеми своими нравственными нормами. То же происходит и с нами, вы согласны? Мы должны свершить Авраамово жертвоприношение».
Кстати, настолько увлекся автором, что прочел и его менее известное произведение : Чечня. Год третий Чувак довольно интересно описывает свое видение становления чеченской республики.
И еще. Насколько я почерпнул из прессы, эта книга(Благоволительницы) в своих документальных нюансах, даже спустя время, так и не была подвергнута критике историков. Типа автор зело постарался на ниве достоверности исторической документалистики. Учитывая это, я тоже решил перепроверить один из описываемых фактов касающихся Краснодара. В романе упоминается момент, где немцы вывозят и нашей Пушкинской Библиотеки книги, касающиеся лингвистики народов Северного Кавказа. Я позвонил своему другу, у которого мама работает в этой самой бибилиотеке с 60-х годов, и она подтвердила, по воспоминаниям предшественниц, что фашики вывезли именно эту литературу, ибо хотели посредством фонетики разобраться кого из кавказских этносов причислить к евреям и уничтожить, а кого пощадить.
Прежде чем написать книгу Литтелл штудировал множество архивных материалов, плюс ко всему лично проехался по описываемым местам, дабы поймать атмосферу и встретиться с очевидцами событий. Если не ошибаюсь, и сама книга была написана в России.
Тоже заинтересовало, кинул в корзину на Озоне. Читал у Литтела "Чечня. Год Третий". Написано скупым журналистским языком, не понравилось, скучно пиздец.
Ну так и правильно, "Чечня Год Третиий" и есть журналисткое расследование, с которым можно соглашаться или не соглашаться, и по слогу оно сухое и документальное, каким и должно быть повествование ради изложения факта. "Благоаолительницы" другие, это полноценное художественное произведение, с соответствующим слогом, фабулой, и поэтикой.
